Наступают сумерки, а вместе с ними в Израиль приходит Судный день. Это день тишины, молитвы и поста. Мне захотелось поделиться в этот день историей из жизни, которую я записала несколько лет назад.
Должно быть, он знал, кому сесть на голову. Иначе почему приземлился именно на Якова? Хромающую птицу, петуха-инвалида, жестокий хозяин со всего размаху кинул за высокий забор.
Несчастная птица погибла бы, но по счастливой случайности мимо проходил Яков, и петух угодил ему прямо на голову. Если бы не высокий забор, старик, известный крутым нравом, схватился бы с хозяином петуха в рукопашную, а так сразу принялся выручать страдальца.
У него никогда не получалось проходить мимо несчастных тварей: он приносил в дом бездомных щенков и котят, купал и кормил их, а затем нес на рынок. Там внимательно всматривался в прохожих – отдавал животных только в надежные руки. Доверял Яков лишь новым репатриантам. Возможно, оттого, что и свою судьбу он, йеменский еврей, доверил когда-то репатриантке из Крыма, человеку с большим сердцем и доброй душой.
Держа растрепанного петуха в руках, Яков сразу забыл о депрессии, которая часто накатывала на него во время обострений тяжелой болезни. Разве будешь хандрить, когда живая душа просит о помощи?
– Ку-ка-ре-ку! – истошно кричал петух.
– Бегу, бегу, – бормотал старик, сворачивая на узенькую улочку с плохими домами, – здесь был целый босяцкий квартал.
Власти давно мечтали снести его: не могли терпеть такое в двадцати минутах езды от центра Тель-Авива, но все не находили денег на расселение людей. Тем временем год от года квартал, где уютно чувствовали себя ящерицы, громадные черные жуки и беспризорные кошки, становился все краше. Хозяева каменных и гипсовых сарайчиков без спросу надстраивали вторые этажи, заводили несушек и лошадей, строили на крышах будки для собак и сдавали свои душные комнатки новым репатриантам и нелегальным мигрантам.
…Вскоре петух, именуемый Моше, стал членом семьи Якова наравне с супругой, детьми и двумя собаками. Столько внимания, сколько доставалось Моше, не получал, пожалуй, никто из питомцев. Яков соорудил для петуха навес рядом с домом и проводил в нем большую часть дня: кормил, гладил, подбадривал Моше. И – самое главное – дважды в день делал компрессы, заворачивая растянутую и хромающую лапу петуха в полиэтилен – подглядел, как лечит больные ноги сосед.
Через пару месяцев от хромоты Моше не осталось и следа. Исчезла и прежняя забитость. Важный, как индюк, он степенно прогуливался по грязной улочке, обозревая свои владения. А когда надоедало выискивать травинки и показывать всем свою петушиную красоту – яркий пестрый наряд и гордый профиль, Моше отправлялся в дом навестить собак.
Ритуал был неизменен: сначала петух разрешал поприветствовать себя лаем. Затем, к неудовольствию собак, клевал из их мисок и совершал круг почета по комнатам, оставляя всюду свои…ммм… следы. Не из вредности, конечно: вернется хозяйка с работы – хоть будет, чем ей заняться.
Покойно, размеренно текла жизнь петуха. С хозяином они практически не расставались – только иногда Яков уезжал подзаработать, он продавал сахарную вату. Но однажды… в окно к старику залетело горе.
Моше исчез незадолго до Судного дня. Накануне самого важного для иудеев дня умирают под ножом тысячи петухов и куриц повсюду в Израиле. Мистический обряд возник в средние века: в канун дня искупления читают псалмы, а потом вертят птицей вокруг головы и произносят «Это – замена мне, это – вместо меня, это – выкуп мой. Пусть уделом этого петуха станет смерть, а моим уделом – благополучная долгая жизнь и мир». После чего жертвенную птицу режут и отдают в пищу беднякам.
И хоть традиции видоизменяются – теперь многие люди перед Судным днем просто дают бедным деньги, все же птицы вынуждены в страшной духоте и тесноте томиться в клетках на рынке, где их раскупают жаждущие искупления грехов, а потом специально приставленный религиозный человек режет птицам горло. И хоть пестрый Моше не подходил для обряда (для жертвы годится только белая птица) на него, верно, кто-то покусился…
Яков тяжело переживал потерю: погрустнел, постарел, даже слег ненадолго в кровать. А после, выходя во двор, все искал глазами Моше и по привычке собирал для него свежей травки. Петух чудился ему повсюду, как бывает с близкими людьми, которые ушли внезапно в иной мир.
Якову слышалось, как Моше кричал «Ку-ка-ре-ку», хотя это кукарекал соседский петух. Он собственными глазами видел пестрого Моше, хотя это было лишь сохнущее на веревке белье. Когда боль утраты поутихла, Яков рассказал мне историю Моше. В руках старик держал маленького деревянного петушка, похожего на его любимца. Говорит, как увидел петушка на рынке, глаза заблестели, руки задрожали, любые деньги готов был отдать!
Рассказ про петуха Моше вместе с еще двумя моими работами участвует в литературном конкурсе русскоязычных писателей в Израиле. Если пожелаете их прочесть и поставить свою оценку, загляните на сайт конкурса:
http://tarbut.zahav.ru/cellcom/literature/
В правом углу есть список участников конкурса, нужно ввести в поиск "Анна Резников".